Двенадцатая ночь

Когда любимый актер Спилберга Марк Райлэнс играет немолодую аристократку, а большой умница Стивен Фрай изображает влюбленного в нее дворецкого, жди сенсации. Так и случилось в этом легендарном спектакле, ставшем одним из главных хитов театра «Глобус».

Постановка Шекспировского театра «Глобус»

«Двенадцатая ночь» – особенно обожаемая публикой комедия Шекспира; у каждого поколения есть своя любимая постановка. У послевоенного британского зрителя был спектакль Гилгуда, где Лоуренс Оливье играл Мальволио, а Вивьен Ли – Виолу и Себастьяна. Советские люди помирали со смеху от табаковского Мальволио в спектакле «Современника», режиссером которого был англичанин Питер Джеймс. Поколение 90-х прекрасно помнит перенесенную в XIX век киноверсию Тревора Нанна.

Спектакль Тима Кэрролла совмещает глобусовский традиционализм с новаторским подходом к актерской игре. В интерпретации Кэрролла есть даже что-то радикальное: режиссер поставил себе целью не просто воспроизвести костюмы, сценографию, музыкальное и танцевальное сопровождение, которые могли бы обрамлять постановку начала XVII века, но и сохранить чисто мужской состав елизаветинско-якобианского театра. Мало кто в наше время решится занять в роли Виолы мужчину, ведь в этом случае актеру приходится выполнять двойную задачу – изображать женщину, изображающую мужчину!

Молодой актер и фолк-музыкант Джонни Флинн, не только игравший на сцене «Глобуса», но и сочинявший музыку к спектаклям театра (например, к постановке комедии «Как вам это понравится» – дебютном выходе Мишель Терри в качестве нового художественного руководителя и звезды «Глобуса»), справляется с этой непростой задачей великолепно. Главным же бенефисом этой «Двенадцатой ночи» стал уникальный перформанс Марка Райлэнса в роли Оливии – микс театра кабуки, комедии дель арте и хореографии кружащегося дервиша, то и дело взрывающийся жеманными заминками, охами-ахами и прочими звуковыми эффектами.

Изощренной технике Райлэнса противостоит прочувствованная самодеятельность Стивена Фрая, чей Мальволио весьма далек от традиционного образа напыщенного идиота. В интерпретации актера-писателя, Мальволио – скорее заплутавший в собственной наивности одинокий старик, на склоне лет поверивший в реальность большого чувства. Впрочем, успех этого спектакля – заслуга не только Райлэнса и Фрая. Все в этой «Двенадцатой ночи» работает на общий результат: безупречная режиссура опытного шекспировского постановщика Тима Кэрролла; усилия остальной труппы, в которой выделяется уморительная Мария в исполнении Пола Чахиди; меланхоличные песни жены Райлэнса, композитора Клэр ван Кэмпен.